Саския, солнце мое восходящее светлое!
Мой золотой одуванчик, качаемый мной, словно ветром,
Утром росистым и свежим, как губы твои,
Ночью, в серебряном воздухе, лунном и зыбком…
Саския – счастье!
О знак восклицательный дерзкий! –
Два этих звука в одном поцелуе и взгляде смешаны,
Смешаны краски светоструящие! Саския!
В облик твой вечно влюбленный, я пью и рисую тебя
В древнем наряде узорном золототканном...
Дивной жемчужиной в сонме даров драгоценных
Ярче других и прелестней ты светишь огнем несказанном.
Саския! Милая сердцу жена!
Дуэли,
Дуэли,
Дуэли…
В метели,
дожди, жару…
К снежной постели
Мы не успели –
Ой, не к добру!
Веками на помощь бегу
По следу,
по слуху,
Хватило бы духу
На том берегу…
Дуэли,
Дуэли…
Дуло и дым:
Отдана дань
дамам и дням –
и многим другим…
Вот она, грань!
Дуэли,
дуэли,
дуэли…
Два секунданта, шаги…
День покачнулся на древней качели:
«Дети.
Не отдал долги…
Как тошно…»
Губы дрожат у друзей,
Кровит на снегу морошка.
Дантесы всегда у цели,
Лишь я опоздала немножко…
Я Вас прошу, ведь сон Ваш неглубок,
Смертельней ночь, нависшая над веком,
Очнуться Вам, чудесный странник света,
Распутать исторический клубок.
Никто-никто не знает, как и где
Найдутся силы, чтобы нам подняться,
И горько сознавать себя на дне,
И поздно о прошедшем сокрушаться…
Ах, Николай Васильевич, потом
Досмотрите свой сон, уж Вам известный:
Вы записать должны сожженный Вами том,
Чтобы Россия светлая воскресла!
Леса знобит, и тянет в окна
Прогорклым соком октября,
Конец сегодняшнего дня
Едва ль отметит солнце оком.
А завтра новая нужда –
Мой день рожденья и застолье.
Все будут мне желать здоровья
И говорить, что и всегда…
И пей до дна, и пей до дна, и пей до дна!…
Октябрь чаинкою отчаяний
В моем трепещется стакане –
Не хватит духа допивать…