Воронина Алла Леонидовна. Стихи
Литературно-краеведческий сборник "Земля, на которой нам выпало жить..."

Воронина Алла Леонидовна

Стихи

Жизнь

Кипящий океан и молний строчки,
Тягучей лавы раскаленный след
Сошлись в одной горячей нервной точке,
Что стала мной за миллиарды лет.
Творит Пигмалион, с единственным желаньем -
До совершенства довести свой труд,
Его итог пусть станет оправданьем
Всех прошлых жизней, что во мне живут.
И в череде веков, грядущий день встречая,
Я вновь скажу –  предела жизни нет,
Пока снега вершины гор венчают,
И солнце льет животворящий свет.

Бесса ме мучо

Памяти Веласкес

Теребит ветер ласковый волосы ивы плакучей:
- Я принес тебе запах сирени, о, бесса ме мучо!
Поезд, вдаль уносящий Голландец Летучий –
Стук колес, сердца стук, рельсы стонут: «О, бесса ме мучо».
И в котле водопада, летящего с бешеной кручи,
Внятно слышится  страстно просящее – «бесса ме мучо».
И мольба уходящего в вечность, слезою горючей:
« Жизнь, держи меня крепче, люблю тебя, «бесса ме мучо!».
-Ночь пройдет, уплывет грозовая тяжелая туча,
Спи, малыш, я спою тебе песню о счастье: «О, бесса ме мучо…».
А под сводами храма, где тесно  хоралам певучим,
Звуки «Аве, Мария!» сливаются с «Бесса ме мучо!».

Остров Лама

Остров лета, остров Лама, сотканный из фимиама
Позабытых сновидений, субтропической мечты.
Может, сплю? Но нет, реальны, словно воздух, эти пальмы,
Моря Желтого прохладу, как спасение, ловлю.
Здесь живет веселый Будда, раздавая щедро блюда-
Моря и земли даров - от божественных пиров.
Рай желанный для гурмана в этих благостных местах-
Вкус форели, запеченной на банановых листах.
Но чудесней царских блюд, Будда, твой земной приют!
По мостику ажурному иду к тебе - туда,
Где многослойна пагода и солнце, будто ягода,
И веером расходятся дороги никуда.

Мне снится город

Мне снится город, где вдоль стен, увитых плющом,
Виденья прошлого скользят по мостовой
Под древних замков сень, где тени гуще
И патина былого, чтоб обрести покой.
Летящий ввысь излом прозрачных силуэтов
В речной холодной отражается волне
Щемящей музыкой старинного сонета
В неяркой северной природы тишине.
Певучая манерность речи
В латышском «Paldies!» звучит.
Нечаянность и неизбежность встречи…
«Что? Где? Когда?»- по черепицам дождь стучит.
Но солнца всплеск, и шпиль стремится  в небо;
Дробь каблучков, бой башенных часов,
В коктейле ветра -  кофе аромат и запах хлеба,
И свежесть моря от далеких парусов.
- Купить Вам розы?
- Да, но лишь одну.
Взгляните - тянется ко мне вот эта.
Всегда, сама не знаю, почему,
Мне нравилась единственность предмета.
Нетленный в памяти цветок далекой сказки,
Зачем тебе три маленьких  шипа?
Как странно то, что осень не погасила краски
Последних листьев танцевальным па.
То обещанье таинства и чуда
Унес шальной неверный ураган,
Но в сердце радугой, неведомо, откуда,
Собора Домского торжественный орган.

О поездах, что возвращаются назад

Шли, о чем-то говорили, как всегда,
Мимо скорые летели поезда -
С запада держали дальний путь.
Спросил он, просто так, чтоб время обмануть:
«Шум поезда в ночи, что в дымке тает,
Грусть или радость в сердце оставляет?»
«Скорее, грусть, - ответила она –
Разлуки песня, после – тишина».
В круг фонарного света, примолкнув,
Как в полдень, вошли,
В небе звезды погасли – сверкнули
В дорожной пыли,
В голубом ореоле луна побледнела, и вдруг
Еле слышным пунктиром возник за туманами звук,
Нарастал, надвигался, как сердца ликующий стук.
В клочья ночь разорвал, и фонарь на столбе закачался:
Скорый поезд с востока, огнями мелькая, промчался.
Лес песню пел, колесам вторя невпопад,
О поездах, что возвращаются назад.

Авторы