Методические рекомендации "Константин Сергеевич Станиславский" - Театр и Чехов
Художественный театр и Чехов
История взаимоотношений Чехова со старым до мхатовским театром исполнена глубочайшего драматизма. «Не улыбается мне слава драматурга», - писал он в письме к Плещееву Слишком много огорчений принёс ему до мхатовский театр. Сколько раз зарекался он не писать пьес, но не мог. Буржуазная критика вопила о том, что в пьесах Чехова «Иванов», «Леший», «Чайка» - современная жизнь «извращена» и что сам автор, допускающий такое «лгание на жизнь», является холодным циником, чуждым к каким бы то ни было нравственным идеалам.
Старый театр мял, корёжил тонкие и сложные чеховские пьесы. И, конечно же, вскрыть все богатства, таящиеся под такой неяркой, такой неэффектной внешностью чеховских пьес, дано было одному Художественному театру.
Имя Чехова навсегда связано с Московским Художественным театром. Художественному общедоступному (как он тогда назывался) театру суждено было произвести переворот в русской мировой истории театра, стать национальной гордостью нашего народа. Художественный театр, как театр новаторский родился вместе со спектаклем «Чайка» А.П. Чехова, той самой «Чайкой», которая до сих пор является эмблемой театра. Пьеса была принята к постановке, хотя два года до того она буквально провалилась на императорской сцене в Петербурге. Долго колебался Чехов перед тем как уступить настояниям В.И. Немировича-Данченко и разрешить театру поставить пьесу. Была серьёзная причина для волнения. Ещё раз пережить провал пьесы для Антона Павловича было бы таким ударом, который мог вконец подорвать его здоровье.
Но успех «Чайки» превзошёл все ожидания. Это определилось уже после первого акта. Сначала артистам показалось, когда закончился акт, что все худшие опасения подтвердились. Зал молчал...
Легендарная премьера пьесы в Художественном театре состоялась 17 декабря 1898 года.
К.С. Станиславский рассказывает: «Мы молча двинулись за кулисы. В этот момент публика разразилась стоном и аплодисментами. Бросились давать занавес... В публике успех был огромный, а на сцене... Целовались все, не исключая посторонних, которые ворвались за кулисы». Постановка «Чайки» переплелась с большим событием в жизни Чехова. В сентябре 1898 г. на репетиции «Чайки» Антон Павлович познакомился со своей будущей женой О.Л. Книп-пер. Затем он присутствовал на репетиции «Царя Фёдора Иоанови-ча». «Меня приятно тронула, - рассказывал он потом в одном из своих писем, - интеллигентность тона, и со сцены повеяло настоящим искусством, хотя и играли не великие таланты. Ирина, по-моему, великолепна. Голос, благородство, задушевность - так хорошо, что даже в горле чешется... Если бы я остался в Москве, то влюбился бы в Ирину».
Ирину играла О.Л. Книппер. В начале февраля 1899 г. Мария Павловна в третий раз смотрела «Чайку», и тут Вишневский перезнакомил её со всеми артистами. Сообщая об этом брату, Мария Павловна между прочим, писала: «Я тебе советую поухаживать за Книппер. По-моему она очень интересна». Чехов так ответил ей в очередном письме: «Книппер очень мила и, конечно, глупо я делаю, что живу не в Москве». В то время он жил в Ялте. Мария Павловна и не подозревала тогда, насколько серьёзен был ответ брата. Первой встречи оказалось достаточно, чтобы образ молодой обаятельной актрисы овладел им навсегда. То же, видно произошло и с Ольгой Леонардовной. Она так завершила потом свой рассказ об их знакомстве на репетициях осенью 1898 г.: «И с этой встречи начал медленно затягиваться тонкий и сложный узел нашей жизни». Любовь к Художественному театру и любовь к «необыкновенной женщине», «чудесной актрисе» все теснее переплетались в душе Чехова, так что оба чувства все время усиливали одно другое.
Вслед за «Чайкой» на сцене Художественного театра были поставлены почти все пьесы Чехова: через год «Дядя Ваня», затем «Три сестры», «Вишневый сад». Чехов стал другом театра. Именно сюда он приносил свои новые произведения, здесь делился замыслами. Драматургия Чехова по многом определила в те годы творческое направление Художественного театра. На чеховских пьесах росли и воспитывались актёры, такие как сам К.С. Станиславский, М.П. Лилива, О.Л. Книппер-Чехова, В.И. Качалов и другие, кого мы называем первым поколением Художественного театра.
«Я вспоминаю о Чехове неотрывно от той или другой полосы моих личных писательских или театральных переживаний, - писал Немирович-Данченко, - мы жили одной эпохой, встречали одинаковых людей, одинаково воспринимали окружающую жизнь, тянулись к схожим мечтам».
Спустя месяц после премьеры «Дяди Вани» Чехов пишет свои замечательные слова о молодом театре, высоко оценивая его деятельность:
«Художественный театр - это лучшие страницы той книги, какая будет когда-либо написана о современном театре». И одновременно писатель приступает к созданию новой пьесы, предназначенной специально для МХАТа.
«После успеха "Чайки", "Дяди Вани" театр не мог обойтись уже без новой пьесы Чехова, - писал К. Станиславский. - Таким образом наша судьба с тех пор находилась в руках Антона Павловича: будет пьеса, будет и сезон, не будет пьесы - театр потеряет свой аромат».
Чехов уже не только сам был уверен в том, что для театра «стоит писать», но и уговаривал других писателей, особенно Горького, создавать пьесы для Художественного театра.
«Три сестры» - первая пьеса, написанная специально для Художественного театра, как бы по его «заказу». Работая над пьесой, Чехов уже мог учитывать творческие достижения театра в целом и своеобразие его актёрских индивидуальностей. Немирович-Данченко пишет, что чеховскими спектаклями Художественный театр осуществил то, чего добивался и Чехов, когда говорил на репетициях «Чайки» в Петербурге: «Слишком много играют, надо всё как в жизни». «Не играть ничего. Решительно ничего: ни чувства, ни настроения, ни положения, ни слова, ни стиля, ни образа», - так определяет Немирович-Данченко то основное требование, которое предъявлялось в ту пору Чеховым и Станиславским к актёрам. Поиски этих лет оформлялись в метод театра, который повлёк за собой обновление актерской техники. Этот метод дал толчок к построению будущей системы Станиславского.
В связи с постановкой «Трёх сестёр» реакционная печать организовала подлинную травлю Чехова и Художественного театра. Мишенью прессы стали, как идейная направленность спектакля, так и тот творческий метод, которым он был осуществлён. Критиков не могла не беспокоить та глубокая неудовлетворённость окружающей жизнью, которая пробуждалась в зрителях под влиянием спектакля. Поэтому с такой силой обострились нападки на Чехова и МХАТ за «пессимизм», за «безнадёжный приговор нашей действительности».
Суровой отповедью врагам Чехова и Художественного театра прозвучала статья В. Поссе, помещённая в прогрессивном журнале «Жизнь». Он пишет: «Всё очень хорошо, то есть хорошо, что почти вся печать запротестовала: это значит, что удары Чехова попадают в цель, что он своими последними произведениями, в том числе и «Тремя сестрами», ранит прямо в сердце пошлость и ничтожество, которыми живы представители нашего мещанского общества».
О.Л. Книппер рассказывает о первой встрече артистов Московского Художественного театра с Чеховым: «И все мы были захвачены необыкновенным, тонким обаянием его личности, его простотой, его неумением учить, показывать. Не знали, как и о чём говорить... А он смотрел на нас то улыбаясь, то вдруг необыкновенно серьёзно, с каким-то смущением, пощипывая бородку и вскидывая пенсне... Недоумевая, как отвечать на некоторые вопросы... Он отвечал как-то неожиданно, как будто и не по существу, как будто и общо, и мы не знали, как принимать замечание - серьёзно или в шутку. Но так казалось только в первую минуту, и сейчас же, подумав немного, чувствовалось, что это сказанное, как бы вскользь замечание, начинало проникать в мозг, душу, и от едва уловимой характерной чёрточки начинала вырастать вся суть человека».
Талант Чехова растёт беспрерывно, правильно его называют «талантом мыслящим». Как ни старались враги Чехова и Художественного театра всеми способами сорвать успех «Трех сестёр», спектакль победил. Его передовая для своего времени общественная направленность, его прогрессивный идейный смысл дошли до широкого современного зрителя, и вскоре «Три сестры» стали юбилейным спектаклем целого поколения драматически настроенной русской интеллигенции и студенческой молодёжи. Революционно настроенная молодёжь ощущает его как призыв к борьбе за переустройство жизни. Вот как писал об этом спектакле один студент: «Когда я смотрел "Трёх сестёр", я весь дрожал от злости. Ведь до чего довели людей, как запугали, как замуровали! Когда я шёл из театра домой, то кулаки то сжимались до боли, и в темноте мне мерещилось то чудище, которому, хотя бы ценой своей смерти, надо нанести смертельный удар».
Горький писал Чехову в марте 1901 г.: «"Три сестры" идут изумительно! Лучше "Дяди Вани". Музыка - не игра». Чехов соглашается с этим отзывом. Друзьям он писал: «В этом театре стоит побывать... Мои "Три сестры" идут великолепно, с блеском, идут гораздо лучше, чем написана пьеса».
- << Назад
- Вперёд