II. Леди тишины

Леди, три белых пантеры
                   под можжевеловым деревом
сидят в прохладе дневной.
Питаются до насыщения
                    моим сердцем, ногами, печенью,
тем, что было когда-то мной.
Обглоданный череп впадинами зияет.

                    И Бог вопрошает:
Будут ли жить эти кости?
Будут ли жить эти кости?

И то, что когда-то
                     эти кости вместе держало,
(кости, успевшие высохнуть…) в ответ прошептало:
Поскольку леди добра,
поскольку любвеобильна,
поскольку в своих размышлениях
к Деве обращена,
мы озарены сиянием. И я, кто сокрыт здесь,
забвению
                    предаю все земные дела свои,
и любовь потомков, покинутых мной,
и тыквы пустые плоды. 

Всё будет возвращено
Завязаны в узелок
                    кишки вокруг моих глаз,
а с ними те потроха,
что пантеры не съели в назначенный час.

И отходит назад, удаляется
Леди в белом плаще.
и уходит вдаль, созерцая,
Леди в белом плаще.  

Позволь белизне костей беспамятство искупить.
Нет жизни в них боле.
По мере того, как я забыл,
                         как и хотел забыть,
                                       как и хотел забывать,
и сопричастным стать
                                       средоточию воли.
                                 И Бог сказал
о пророчестве ветру,
ветру лишь, только лишь,
прислушайся, ветер, к шепоту,
слышишь — кости поют,
шуршат под лапкой кузнечика
песенку-поговорочку:

Леди молчания,
спокойная и утомленная,
рви самое неразрывное,
восходи к источнику памяти,
восходи к истокам забвения,
истощенная и жизнь дающая,
терзающая без устали,
одинокая Роза
ныне в Саду
где любая любовь кончается.
Где положен предел мучениям
любви неразделенной, несбыточной,
и где множатся муки разлуки
тех сердец, что друг друга нашли.
Конец пути бесконечного
к чему-то,
что не кончается.
Завершение неоконченного.
Речь без слова
и слово без говора.
Благодарение Матери Сада,
где любая любовь кончается.

Под можжевеловым деревом,
                       сияя и рассыпаясь,
кости пели: Мы рады рассыпаться,
маленькую любезность
                       друг другу предоставляя,
под деревом в прохладе дня,
с благодетелем-песком, что нас засыпает,
себя и друг друга забывая,
с тишиной пустыни соединяясь.
Эту страну придется вам
делить на участки по жребию.
Затронет это деление
не только целостность вещества. 

Вот эта земля. Нынче мы
                          обладатели наследства.