Алла Акименко

Виктор Иванович Соломатов – широко известный поэт на Дальнем Востоке. Член Союза писателей России, автор пяти книг. Большую роль в литературной жизни Биробиджана сыграли его поэтические переводы с еврейского.

Как всё же быстротечно время! Оно стремительно листает страницы календаря и уносит их, как ветер листья того тополя, что недавно рос на улице Октябрьской под окнами деревянной двухэтажки с магазином «Рыба» на первом этаже. А на втором этаже – тогда, в шестидесятые – в квартире Оли Ермолаевой собирались вместе Лёня Школьник, Толя Кобенков, Витя Соломатов. Читали любимые стихи, спорили, мечтали, доверяли друг другу свои неокрепшие сокровенные строчки...

Мой тополь стынет,
Тополь стонет.
Напрасно ветер ветки гнёт.
Гляжу в подветренную сторону,
Туда, где милый мой живёт, –

признавалась Оля Ермолаева, ставшая позже заведующей отделом поэзии в московском журнале «Знамя». А Витя Соломатов вынашивал в сердце свою «Росинку», так был назван первый сборник его стихов, выпущенный в 1966 году в Хабаровске. Нежно и неизменно звучат строчки из этого сборника: Росинка необъятна, как Россия, / Как Русь моя прозрачна и чиста.

Через некоторое время Соломатов оставил Биробиджан и отправился в дальние края. «Страсть к кочевью всю жизнь меня мучит и гложет...» – говорил поэт о причинах своих путешествий. Хотя в них, пожалуй, скрывались и мотивы личного плана: неудачная женитьба и разлука с первенцем.

У Любви моей нескладно
Складывалась жизнь.
То неладно, то накладно –
Вот и разберись.
Кинул всё я и уехал
В дальние края,
Всем знакомым на потеху
Жизнь свою кроя.
А Любовь моя грустила
И в чужой судьбе
Платья шила, щи варила,
Мыла пол, детей растила...
А жила – во мне!

Как итог его странствий по Северу и Дальнему Востоку в 1977 году вышла в Хабаровске его книга «Кочевье».

Даёшь камчатскую экзотику!
Покажь пареньские ножи.
Сиянья северного готику,
Торосов белые Кижи...
Так думал я, оставив берег,
Шагнув за синюю черту.
И рифмовалось «берег»
с «Беринг»
В столичном аэропорту.
И всё казалось очень мило,
Тут долго жить не думал я.
Да, видно, душу мне пронзила
Навек озябшая земля.
И не экзотикой цветистой
(Беда – один в окошке свет!),
Другим – возвышенным и чистым,
Чему и имени – то нет!

Михаил Асламов в предисловии к этому сборнику отмечал, что автор «в поэзии не новичок. <...> Эта книга выстраданная, и она получилась». Вошедшее в неё стихотворение – призыв «Тагам!», что в переводе с карякского означает «вперёд», стало символом всей его жизни.

Хочу, чтоб всегда
Неостывшее слово звучало,
Врезаясь, как выстрел,
В собачий неистовый гам.
Всему есть конец.
У поэзии только начало,
Рождённое властным,
Гортанным призывом: Тагам!

Вернувшись в Биробиджан, он работает в газете «Биробиджанская звезда», несмотря на газетную текучку, пишет стихи, занимается литературными переводами с еврейского. И заслуга Соломатова в переводческой деятельности велика! Благодаря ему русскоязычные читатели познакомились со многими стихами Исаака Бронфмана, Любови Вассерман, Эммануила Казакевича, Бориса Миллера, Генриха Шведика, Сары Вехтер.

В эти же годы он играет в народном театре в постановках Миры Моисеевны Шименко «Женитьба Бальзаминова», «Первый встречный», спектаклях по произведениям А.П. Чехова. Вместе с ним на сцене и Толя Кобенков, который потом станет известным поэтом, а Соломатов посвятит ему свои сердечные строки:

«В тетради общие писать
Необщие слова,
Стихи ночами сочинять,
Себе и близким жизнь ломать –
Кто дал тебе права?» –
Так вопрошает мудрый глас
В ночи бессонной, и не раз.
Наплюй на сей пустой вопрос.
Ты – юн, пышноволос,
Ещё далёк твой тяжкий воз
От роз, от розг, от слёз...
Ещё ты не перегорел
И значит – не потух.
Пищит цыплёнком во дворе
Твой жареный петух.
Вноси же в общую тетрадь
Необщие слова.
А после будем разбирать,
Кто дал тебе права!

Там, в русском народном театре происходит судьбоносная встреча Виктора Соломатова с Галиной Романовой – голубоглазой, белокурой Антигоной, образ которой талантливо и ярко она создала в пьесе французского драматурга Жана Ануя. Галина и Виктор, два одарённых человека, не могли остаться равнодушными друг к другу. Они высоко ценили способности друг друга, которыми Бог щедро наделил каждого.

Галина Александровна работала в библиотеке. Сначала в профсоюзной на швейной фабрике, а потом стала заместителем директора областной «научки». И часто включала его в программы библиотечных вечеров и литературных встреч. Особую гордость вызывало звучание пластинки с песней благовещенского композитора Л. Лошмина на стихи В. Соломатова «В городском саду играет» в исполнении Иосифа Кобзона.

Несмотря на «успешное плавание», и его корабль изредка натыкался на подводные рифы. Как известно, жизнь полна парадоксов и трудноразрешимых проблем. Галина бережно охраняла его репутацию, когда он терял душевное равновесие...

Будучи человеком открытым, он не обходил этой темы в своём творчестве, и на страницах газеты появлялись стихи «Почему мужики любят пить в гаражах?» или «Тройняк по почкам бьёт, как Джо Луис...» Осмысление собственной жизни заставляло его задать себе вопрос:

Жизнь проходит,
Я, считай, не жил.
Пояс всё затягивал потуже,
Лез из кожи,
Из последних жил.
Всё тянулся,
Чтоб других не хуже.
И шестой десяток разменяв,
Что имею, так сказать, в итоге?
Воз проблем
И кучу всяких прав.
В том числе и сдохнуть при дороге.
Но живу. Вот даже и пою.
Но всё чаще глас в ночи я слышу:
«Ты на что потратил жизнь свою,
Щедро так дарованную свыше?»

В поэтических строчках подспудно звучит покаяние поэта:

Разожми персты,
Что в горсти?
Помыслы чисты,
Хлопоты пусты,
И на сердце стынь –
Больше ничего.
Только жгучий стыд,
Не теряй его!

Это были годы, когда люди снова начали задумываться о Боге, о вере. Но говорить свободно на эту тему ещё воздерживались. Соломатов всё-таки публиковал свои размышления и духовные поиски. В конце восьмидесятых он занимался литературной страницей в «Биробиджанке», и когда я принесла ему свои стихи о церкви, молитве, покаянии, он напечатал и их. «Три стихотворения» – так называлась подборка к Пасхе. Тогда это было определённой смелостью.

Ещё раз жизнь свела нас на праздновании 65-летия Биробиджана в городском Дворце культуры. Виктор Иванович пришёл на репетицию, сел рядом и завёл со мной разговор об известности, славе, которая, как оказалось, ему и не нужна... Но всё же его часто приглашали участвовать в различных программах. И он, несмотря ни на что, не отказывался. Ему было что сказать. К тому времени у него уже вышли в Хабаровском издательстве ещё два сборника: «Отчество» в 1985 году и «Складень» в 1992-м. Однажды на встрече со школьниками в селе Валдгейм он рассказывал о том, как работал в хабаровской газете «Суворовский натиск» рука об руку с известными в ту пору литераторами Сергеем Телькановым, Анатолием Рыбочкиным, Риммой Казаковой. Голос у него был хорошо поставлен ещё в театре и звучал солидно и впечатляюще. Дети слушали внимательно, да и биробиджанская творческая молодёжь, прибывшая туда вместе с ним, узнавала в нём мэтра.

С особой теплотой и трепетом Соломатов читал стихи, посвященные своему сыну Ивану, его поздней радости и награде:

Я буду тем вознаграждён сполна,
Что тот кораблик детство
Мне напомнит.
И окунусь я в твой
Безгрешный мир.
Тот, где лопатка значится «копаткой»,
Пределом счастья видится пломбир,
Воскресные катанья на лошадках.
Где карусели весело скрипят
И праздничны поющие качели,
Необъяснимо яблоки хрустят
И ёлки зажигаются в сочельник.

Ванька и Галина Александровна стали главным сокровищем его жизни. В одной из газетных статей Галину назвали «беззаветно преданной ему женщиной». Это действительно так. У неё хватило мудрости стать венцом своему мужу... Да и он оказался ей не менее преданным, потому что, всем своим сердцем любя Россию, решился поехать вслед за женой и сыном в Средиземноморье.

«Из Израиля с любовью» – так назвал Соломатов свою последнюю подборку стихов, присланную в Биробиджан:

Я здесь живу.
Вполне благополучен.
Одет и сыт.
Семья моя со мной.
Наверное, не надо доли лучшей,
Но, Боже мой, как хочется домой,
Услышать бы, как воет
В поле вьюга
И брякает щеколда у дверей.
Но я живу под знойным небом юга,
Не коммунист и даже не еврей.

В Биробиджане у Виктора Ивановича осталось немало друзей и поклонников его творчества, кто хотел бы с ним встретиться снова. Галине Усольцевой, известной биробиджанской певице, полтора года назад довелось побывать в Израиле, в Петах-Тикве, где сейчас и проживает Соломатов со своей семьёй. Она поинтересовалась, как можно его найти. Ей сказали, что в этом городе есть маленький Арбатик, типа нашего, биробиджанского, Виктор Иванович каждый вечер выгуливает там своего пуделя. Галина выходила туда всю оставшуюся неделю по вечерам в надежде встретиться со старым другом. И вот, буквально за день до её отъезда, в девятом часу вечера она увидела: бежит пуделёк, рыженький такой, как его и описывали. Она подняла глаза на хозяина собаки. Несколько минут вглядывалась. Он был без очков, как потом выяснилось, недавно сделал операцию на глаза и избавился от близорукости, но по-прежнему сутуловат, с окладистой бородой и почти не изменился.

«Галка! Ты, что ли? – недоумённо воскликнул Виктор Иванович. – Как ты здесь оказалась?» Они безумно были рады встрече друг с другом! Трудно словами передать ощущение, которое испытываешь в такие моменты. Это чувства, когда после долгой разлуки встречаешь родного человека и когда, пребывая на чужбине, натыкаешься на русского… Огляделись вокруг, куда можно присесть, подошли к скамеечке на Арбате. Там каждое раскидистое дерево огибает скамейка с подобием барной стойки. В течение часа они расспрашивали друг друга и всё вспоминали, вспоминали... Он сказал, что работает, Галя тоже, Ваня хорошо устроен. Читал ей стихи, написанные в Израиле. Истинно:

Когда поэт
Стихов не издаёт,
Не значит это,
Что он их не пишет.
Коли живёт он –
Стало быть, поёт.
Имеющие уши
Да услышат!

Он читал их каким-то непривычно тихим голосом. Она вслушивалась и едва слышала. «Мы живём в двух шагах отсюда, пойдём к нам домой, моя Галя будет очень рада!» – звал Соломатов, но времени уже оставалось только на сборы в дорогу. Утром Усольцева уезжала. На прощание он сказал ей: «Передай в Биробиджане всем привет, я всех помню».

Биробиджанцы тоже не забывают своего талантливого земляка.