К 100-летию И.Л. Бронфмана
Литературно-краеведческий сборник "Земля, на которой нам выпало жить..."

К 100-летию И.Л. Бронфмана

Исаак Львович Бронфман

Дар, сердце согревающий

Т. Ильина, поэт,
член Союза писателей России

Говорят, поэтом надо родиться.  Если  это так, то об Исааке Бронфмане можно смело сказать, что он родился поэтом.

В своей жизни кем он только не был:  и трактористом, и помощником машиниста в Облученском депо, и танкистом на фронте, и строителем. И пережить ему пришлось столько, что хватило бы с лихвой на несколько  жизней...Но, если уж человек родился поэтом, то  рано или поздно  поэт в нём заговорит.  Так и случилось. После службы в армии Исаак Бронфман пришёл работать на областное радио и вот тогда-то начал писать всерьёз.  Правда, до этого были первые пробы: когда он ещё работал механизатором,  опубликовал в районке  несколько своих стихов. Написаны они были на идише.

Родился Исаак Львович  далеко отсюда, на Украине.  Семи лет остался сиротой, рос в детском доме. А что такое детский дом, да ещё в то время?  Хлеба и то досыта не хватало...Но пуще хлеба не хватало материнского тепла. Есть у Бронфмана стихотворение «Тётя Катя», в котором он с большой любовью и теплотой  вспоминает о женщине, которая отдавала всю душу, всю свою доброту  осиротевшим детям.

Знаю, сорок лет уж фотоснимку,

И глядит из времени того

Тётя Катя – с мальчиком в обнимку –

Добрый ангел детства моего.

 

Как тогда, в глаза мне смотрит прямо,

Строгий друг, орлица над гнездом,

Мама всем, кому Россия мама,

И детдом – семья и отчий дом.

Сам Исаак Львович, памятуя о своём сиротстве,  писал, что всю жизнь потом «был до смешного ласков к детям, неоперившимся птенцам».

Хотя и родился он далеко отсюда, но Дальний Восток  стал его родной землёй.  Где поэт черпает своё вдохновение?  Поэтические строки рождаются только от любви: к детям, к друзьям, к женщине, к родному краю... Вряд ли смог бы он написать  так, если бы не любил эту землю:

Горы то синеют тут от холода.

То залиловеют от багульника.

На вершинах, веселы и молоды,

Ветры стали на постой разгульные.

Стихи Бронфмана, как можно заметить,  очень просты,  нет в них каких-то сложных образов, закрученных метафор и они замечательно читаются и легко воспринимаются.  Примером тому может служить его стихотворение «Улица Шолом-Алейхема», которое знает любой биробиджанец, оно стало почти хрестоматийным:

...Мне дорог этот город

Люблю гудков его

Рассветный говор,

И звон Биры,

И сумерки аллей –

Здесь я встречаюсь

С юностью моей...

Хотя много было написано Исааком  Бронфманом о родном крае, о  земляках,   но всё же основная тема его поэзии – фронтовая. Каждый, прошедший войну, переживал её по-своему.  И каждый поэт-фронтовик по-своему пишет о ней. На войне Исаак Львович был не только поэтом, он был ещё и заместителем командира танковой роты по технической части – зампотехом – так это кратко называлось. И до конца своих дней он так зампотехом – солдатом – в душе и остался... Его стихи о войне, вышедшие в сборнике «Подснежник», напоминают скорее лирический дневник.  Поэт будто бы ведёт неспешный разговор с собеседником. Простой разговор по душам, который интересен всем – и тому, кто воевал, и тому, для кого война – уже история.  Ни о подвигах, ни о славе, ни о героизме он не пишет.   Война  для него – это просто трудная  работа, которую нужно делать на совесть, как и любую работу.  Он описывает свои переживания и чувства, свою повседневную жизнь на войне, где  даже самое незначительное событие становится памятью на всю жизнь:

На фронт мне раз прислали варежки,

Я лучших в жизни не видал.

Но сердце словно согревающий,

Был безымянным этот дар.

 

Прошли года, шаги печатая,

Эй, где ты, друг мой, отзовись!

Обзаводился я перчатками,

Сносил я уйму рукавиц.

 

Все были хороши по-разному,

Но скажем, прочим не в укор:

Те, видно, были лучше связаны,

Представьте, греют до сих пор.

Исаак Львович был человеком с хорошим чувством юмора. Оно присутствует даже в его стихах о войне. В детстве с ним произошёл вроде бы рядовой случай: на уроке географии он не смог показать на карте, где находится столица Венгрии.  Это случай имел неожиданное продолжение впоследствии.    Исаак Бронфман, прошедший танкистом через Чехословакию и Венгрию, напишет  в своём стихотворении «Исправленная отметка»:

...Не на карте, а в святом бою

Ты нашёл венгерскую столицу.

Дома школу навести свою, -

Пусть старик исправит единицу!

Вообще, когда читаешь стихи  Бронфмана, может быть, даже не сразу понимаешь, насколько они значительны, и что кроется за их простотой.  Но вот ощущение того, что поэт тебе доверяет, возникает сразу.  И вот эта мгновенная связь между поэтом и читателем  и отличает настоящую поэзию. Поэт Роальд Добровенский писал так о стихах Исаака Львовича: «Повезло же нам прикоснуться к настоящей поэзии.  Так просто и так хорошо.»

А ведь эта простота давалась ему нелегко.  Работал он над стихами подолгу  и не торопился их выносить на суд читателя.  Бывало, они месяцами лежали в ящике его редакционного стола.  Да и творчеством своим он редко бывал доволен.  Писал Исаак Бронфман на своём родном языке – «на языке простого люда – идиш».  А переводили его произведения Римма Казакова, Михаил Асламов, Сергей Смоляков, Роальд Добровенский, Нина Филипкина, Леонид Школьник. Его стихи вошли в «Антологию современной еврейской поэзии».

В 1968 году  он был принят в Союз писателей.  А через 10 лет его не стало.  Многим его замыслам не суждено было осуществиться, тяжёлая болезнь  помешала этому.  1 сентября 1978 года Биробиджан простился  с одним из лучших  жителей  города.   А нам остались его стихи и те  немногие воспоминания, которые ещё хранит память людей, знавших  Исаака Львовича.  Те незначительные, вроде бы мелочи, которые становятся  особенно дороги, когда человека уже нет с нами.

Поэт Леонид Школьник посвятил своему старшему другу замечательные строки:

За здравие споём, - к чему за упокой?

За то, что жил, как жил, спасибо зампотеху.

Он мудрый был еврей, и щедрый, и простой,

И всем любил дарить веселье и потеху.

По веку скоростей бродил он – не летел.

Войною не сражён, друзьями почитаем.

И в свой последний миг он выдохнуть успел:

- Давайте про любовь на память почитаем!

Он до сих пор со мной – солдат и человек,

Которого война ломала – не сломала.

Весёлый человек, которому вовек

И ласки, и любви - увы – не доставало...

Давно его стихи на память знаю я,

Я знаю суть его и горечи, и смеха.

Среди весенних лиц, средь ваших лиц, друзья,

Мне так недостаёт улыбки зампотеха.

В потёртом пиджаке, куривший всё подряд,

Он в памяти моей живёт, не умирая.

Уходит, не спеша, собрат мой и солдат,

И по его следам летит листва сырая.