* * *

Сколько можно стоять в стороне
В постной позе пассивного зрителя!?
Наконец, люд честной, захотелось и мне
Удивить небывалым открытием.

Вот оно, заявляю: все люди – Челны
Со своими желаньями,
                        рамками, мерками.
Миллионы Колумбов с одной стороны,
А с другой – лишь одна Америка.

* * *

Собственным прошлым гордимся мы редко —
Прошлое проще судить.
Чаще всего обвиняем мы предков
В их неумении жить.

Сами ж потомкам идём на уступки:
Им-то, с вершины, видней.
Но, может случиться, за эти поступки
Станут потомки краснеть.

* * *

Думы мои – неизбежный инфаркт.
Хмурые, мрачные, дошлые
Вздыбили вы, точно пыльный тюфяк,
Мною забытое прошлое.

Но я утомился.
                        Весь нынешний день
Я в вашей власти, каратели!
Сердце моё – небольшая мишень.
Цельтесь точнее, старательней.

* * *

Надену майку голубую
Или напялю брюки-клёшь,
А на себя не налюбуюсь:
Я удивительно хорош!

Не я один…
            Что ни наденем —
Мы хороши в любых ролях…
Давно покоится младенец
Узревший голым короля.

* * *

В Ад и в Рай —
                        два пути предо мной.
Не дано враз шагать по обоим.
Я пойду по дороге, по той,
На которой не будет конвоя.

Всякий волен свой путь выбирать:
В Ад ли, в Рай —
Нет тропы серединной.
Только я не приемлю и Рай,
Если в Рай загоняют дубиной.

* * *

Не помнит мир такого властелина,
Не назовёт такого мудреца,
Который осадил бы подхалима
И оттолкнул бы от себя льстеца.

* * *

Может быть я рискую прославиться
Сотворителем новых идей,
Но додумался я, как избавиться
От жестоких, бездушных людей.

Вижу долг свой – других научить,
Всех, подобных рецептов не знающих:
Мы сегодня объявим набор в палачи,
А назавтра – прихлопнем желающих.

* * *

Не изведав ни чести, ни славы,
Не пророком сошедший с небес
Я имею, я выстрадал право
О жующих судить – по себе.

Промороженный насквозь, прожженный
В переплётах житейских тугих
На планете до дыр захвалённой
Не хвалю ни себя, ни других.