* * *

Одни хорошо умеют слагать,
Другие «одних» поплоше.
А в целом: Поэзию грех запрягать,
Поэзия – вольная лошадь.

* * *

Что за радость мараньем бумаги
Усмирять поэтический зуд?
Может быть я и комик, и трагик,
А, быть может, гороховый шут.

Шут, так шут. Ничего не поделаешь.
Шут, так шут, я и этому рад.
По строке, на шутейные мелочи
Разбазарю души своей клад.

* * *

Не рисуйте Пегаса крылатым конём.
Мой Пегас – захудалая кляча.
За Фортуной шальной не угнаться на нём,
От погони-беды не ускачешь.

Не крестите Пегасом трудягу-коня,
Чья поклажа – житейская проза:
Он с рожденья до самого Судного дня
В замыкающей бричке обоза.

* * *

В тихом омуте не меряно воды,
Над водой в поклоне гибкая тала.
Может, там, на дне, покоятся клады,
Как в душе моей – лирический талант?

От дровишек, от сырых, чадит костёр, —
Угасает, как отвергнутый талант…
Жарко чувствую затылком, как топор,
Маргариновое слово «дилетант».

* * *

Живи лет триста на планете,
Все триста лет броди по ней —
Ты белым днём с огнём не встретишь
Двух одинаковых людей.

А между тем, при всём при этом,
И без труда, и без огня
Сто одинаковых поэтов
Найдёшь на полке у меня.

Своей женщине

Пусть эта музыка, пусть!
Буду твердить ваше имя!
Если на сердце грусть —
Радость живёт ощутимей.

Пусть продолжают звучать
Эти минорные звуки:
Если уйдёт печаль —
Радость умрёт от скуки.

* * *

И радость способна на стон
В порывах сердечного зова.
А в лексике главное – тон,
Каким произносится слово.

Опять «половина» бранит:
»Голубчик», «соколик», «милейший».
А сердце, как ласку хранит:
Её же: «Бирюк сумашедший!»

* * *

…А что? Попробуй, дорогая.
Рискни, и чем не шутит чёрт!?
Ты ж, как и всякая другая,
Имеешь право на почёт.

Кому из нас и в кои веки
Действительность была мечтой?
Глядишь, и выйдешь в человеки.
А то – техничка…
                                   чёрт-те что…