* * *

Отгулял  в захолустьи мой сад,
и персоны родные
так смущённо и юно глядят
в эти дни наградные.

Всё  тут – жизни бедняцкий обоз,
всё – о жизни рыданье…
Морок леса, цыганский гипноз
вновь внедрился в сознанье:

вот Солярис по душу мою!..
что ж, и ровню и пару
покажи сквозь прореху в раю,
как с борта – Кандагару:

мой полковник-лопух-лейтенант
здесь в составе природы,
и замкнули мы нашим «Шиндад»
Минеральные Воды…

…Я прошу об отваге, где – край,
где томится и тает, -
про маньчжурские сопки пускай
в голове мне играет…

…Мать ушла, и очей не смежив,
как в подводном – открыла…
Эти яблоки, белый налив,
изо всех и любила.

30 сентября 2011

* * *

«Все предметы так скоро превращаются
и либо воскурятся, если уж естество едино,
либо рассыплются».

Марк Аврелий, «Размышления»,
Шестая книга.

Маньчжурски сопки, Марк Аврелий, покрыл туман.
По-над геройскою постелей спит гаолян.
Уж сколько раз, всё то, что, мнится, состав земной, —
рассыплется и воскурится, и вновь со мной!
…Кедрач в причудливых порядках, хребта отрог,
и свежесть снежная в распадках, и воск проток
в протаявших во льду корягах… Таёжный дол:
махры и дратвы крепкий запах, скоблёный пол.
Цвет пачки дедовой махорки тёмно-медов.
Атласно золотятся корки где наст, следов.
И так томяще ощущаю, всегда одна:
вбирая всё, во всём бываю растворена.
Всё детство будто жду чего-то. На печь смотрю,
а вижу сплошь тайгу, болота, зарю, зарю…
Всё словно маревом туманным окружена…
Как буду «Свадьбою с приданым» поражена!
…Ведро в картофельных кожурках, мой первый бант.
К нам в крупновыстроченных бурках приходит франт.
Как отрастут, корзинкой косы свяжу близ ух…
О, мамин крем «Метаморфозы», «Лебяжий пух» —
коробочка трёхгранна пудры… И спасу нет
от полноватых, светлокудрых актрис тех лет…
Бедны и редки киноленты. По мне — неплох
с отделкой из атласной ленты наряд в горох…
…Куда гигантское наследство ушло моё?
В половики заткали, детство, твоё тряпьё.
Горох настурции волнистый сожжёт мороз,
как будто, нежный и душистый, напрасно рос…
Не закрывай лицо рукою, очнись, очнись,
смотри, что сделала с другою другая жизнь…
Да, здесь что дурно, то потешно. Ступай отсель.
Пусть Немзер, скалясь, любит нежно Омер де Гель…
А сопки тёмно-сиза цвета покрыл туман.
Не спит, а через два куплета спит гаолян.

10—11 января 2004

* * *

Вот часовой, обставленный тулупом,
у КПП; стоймя в снегу лопата;
тот с гречкою котёл, тот с рыбным супом,
в обитой жестью кухоньке стройбата.

Терпеть — неразогбенным и бездумным…
На праздник здесь пельмени-самолепки.
Так говорят с глухим и слабоумным,
как с салабоном говорят в учебке.

Бездумным: безгранично и упорно
ждать, как на запасном пути — вагоны…
Слежавшаяся, выцветшая форма;
совсем недалеко укрепрайоны.

Соседних сопок ржавчатая охра
с кипрейной — к ветру! — роскошью заката:
огнём морковным ослепляют окна
общаги офицерской, медсанбата.

Все лица пальцев, полные вниманья,
там, в валенках, зажаты, сиротливы.
Как передать объёмный клуб дыханья,
его корпускулярность и разрывы?..

Не вспоминать про плитку в станиоле,
про вкус её — кофейный, нет, ванильный…
С  пятком консервных банок в солидоле
тоскуя, дембеля гудят в гладильной.

Всю ночь (в казарме сонной — запах пота,
снов золотые протоплазмы, блямбы)
на проводах мотается у входа
решётчатый стакан висячей лампы.

Дурят, смещаясь, оружейки стены,
рябит, двоится яблонька в извёстке,
всё снится гибель Солнечной системы,
и вспышки пчёл, и сам на треть из воска,

здесь в валенки вмерзающий, недвижный,
как Ерофей Хабаров у вокзала…
Тяжёлой сумкой снег цепляя пышный
на волю повариха почесала…

И  что там письма, в гарнизоне бляди,
товарищ старшина пёсьеголовый, —
дожить, дошкандыбать, смести не глядя
всё, что поставят — в как его? — в столовой…

Что детство, чай с малиной, дрянь касторки,
пред зверской жаркой зыбкостью матраца?..
…Чуть свет, оскриплым строем от каптёрки
отправятся взвода на чистку трассы.

4 января 2005 года

* * *

Сергею Гандлевскому

Помните, на Пушкинской песню в метро,
гвалт, джек-пот, бутики, идиотские бистро:
«Выйду на улицу, гляну на село,
девки гуляют, и мне веселó…»

Девки гуляют! какой, Серёж, восторг,
ведь госпожа кураторша, презревшая Е-бург,
могла быть заструячена в гигантский, с кремом, торт,
а торт в конце фуршета вкатили б, как арбу,

и госпожа кураторша, в натуре, голяком,
восстала б из него во всей своей красе…
Нет, всё, минималисты, стоим особняком,
слабо нам, пуританам, хотя б гульнуть, как все!..

Единственный, кто здесь воспринимается всерьёз, —
с кровавыми белками, с кружащейся башкой,
на лапах разъезжающихся деликатный пёс:
о, словно бы прожектором, он высвечен тоской.

Сухая пыль на холоде пахуча. Милый хлам
коры обоев, извести старинной, кирпичей,
до глянца закалённых… В Центре — дико. Он ничей,
в неонах неисправных, доморощенных реклам.

Пускай Москве про девок Горан Брегович поёт,
я многое в шалаве, скрепясь, едва терплю,
лишь сурик с жухлой охрой мне здесь компатриот,
лишь дранку, штукатурку — без памяти люблю.

Покров, Серёжа. Стал быть, дачной вольнице — конец;
в потёмки да в тепло! — свет до полудня не тушить…
Доходишь до отчаянья: всё, кажется, — крантец, —
отчайньем пропитаешься — занятно дальше жить…

14 октября 2004 года, Покров

* * *

посвящается IX форуму русистов Украины

на автобазе в лужах закат и поёт сверло.
горек и прям, одинок я, - такой сутба...
ты мне не брат, без обиды :  заткни хайло, -
где у нас пульт? - телевизор, шайтан-арба!

поезд в чугунных ботах рушился с гор,
но между тем рассекал степями, где срач.
только омела меня занимала, Сиваш, простор,
да антрацитовый, с бликами сини, грач.

мир меня ловит, иззубривая,  дробя...
музей Шмелёва без света, там кто лепечет :  "сплю-сплю!"?
слышишь, армада речи, ради тебя
всю тягомотину жизни перетерплю.

возлюблена до апострофа, эпиграфа, запятой!..
я не владею ни виллой, ни "калашом"...
...проклят конгрессом русистов и лично мной,
суржик влетал в вагон и пытал :  " а шо?..."

13 марта 2009,  Алушта

* * *

Жуть какая футболы, забавное горе моё!
что , маньяк? что,  фанат ? - бей в ладони, то охай, то ахай..
Мне бы "Кояннискацци"*, любимый фильмец, ленту "Птицы", вообще про зверьё,
иль Караченцев пусть с самурайской помятой мордахой!..

Нежный дым от осиновых дров, полосатый зелёный закат,
монастырская строгость лесов, звон посуд от состава ночного:
(товарняк на Смоленск? одинокий как я?) - о тебе, о тебе говорят,
эти, в поисках дани, с рассветом серебряны губы сжимающи снова.

Что, ты будешь сдаваться?Ах, с важной печалью на милом лице -  
(нет, и я не сдаюсь !) - всё со мной то грубя, то лукавя...
Ну, скажи "барбарис"!  ... "р" неострый на слоге в конце!
Повтори мне "на бис!" "барбарис". Чуть заметно, по-детски картавя.
---------------------------------------------------------------------
*"Koyyanisquatsi" (1983)., реж. Годфри Реджио

* * *

"Фрам" и "Латам" -  нет, не фирмы окон-фрамуг.
о, не гляди, как целую я календарь! 

что ж ты, ночное солнце, такой дундук,
(это притом, что ты, безусловно, царь!)?

ждать-подыхать: резца  в Господней  фрезе,
слова!  -  ( всё  Амундсен - нежели Невельской!..) -
дали б "Латаму", слепнущей стрекозе
радиопеленг - в арктический дым морской... 

жизнь расточится - зверский мой нашатырь,
но не о том, что трассы асфальт в крови,
или - что ржав арматуры гранёный штырь, -

глупое сердце, бычий слепой пузырь
вдруг заблажит о сухих васильках любви!                                                             2 февраля   2009

* * *

Рваный, ланцетокрылый 
                                    воздуха океан
в прозрачных градирнях, свёрлах, 
                                               подстанциях, колбах, тросах...
клеванты!* 
                из масс воздушных слоящийся великан
вздёрнул над лётным полем 
                                          танцующую на стропах -

с  чудовищной этой силой -  заоблачного бурлака:
месит ли атмосферу, ворочает ли планету!..

всё ореолы, 
                 радуги  
                          странствий, 
                                           сны, облака...
что, чегдомынского с жимолостью и черемшою - нету?!
был ведь любимый поезд, в полночь полями бёг,
в сопках, меж лагерей , 
                                  косящий под  киноленту...

всяк, дикошар, от  родины кинулся наутёк,
стал роднёй арматуре,  кабелю в стенке, цементу...

...Сыщешь, кем заменить -
                                    сгребающими сенцо
подростками; 
                   в энцефалитках - продымленными мужиками, -
вдруг великан отпустит! - прикроешь тогда лицо
синими васильками. 
                             Синими васильками.
-----------------------------------------------------------------

*клеванты - петли на стропах для управления куполом.
 Костя Рупасов учил меня, что клеванты всегда
должны быть на ладонях, их никогда нельзя выпускать из рук! 
                                               9 ноября 2008