* * *

Всё труднее из памяти выхватить образ отца…
Под снегами разлуки наш сад онемел сиротливо.
По весне клейкий листик ладошкой не тронет лица,
И не вспенится цветом трепещущим белая слива.

Десять лет как разбился последнего детства приют,
Что ютилось в радушных словах, добродушной улыбке.
Мои скорбные мысли причины ни как не найдут
От чего в этом мире всё временно, смертно и зыбко…

И остались не пройдены вместе узоры дорог
На бескрайней земле, по которой он хаживал мало…
И остались нечитаны многие тысячи строк
Среди книжных сокровищ, что в плевелах жизни собрал он.

И совсем не излито вино той сыновней любви,
Что была взаперти, как казалось, до лучшего часа…
Ветви сливы укором коснутся склоненной моей головы –
Слишком поздно прощенья просить… слишком страшно прощаться.

* * *

Продолженье движенья
По надпиленной роком доске.
Распродажа надежд
И предательство призрачных целей.

В этой местности пусто
До стучащего эха в виске,
В этих зимах бело и мертво,
Как в остывшей постели.

Тот блажен, кто не помнит
Обещанный праздник любви.
Кто не грезит, закрывши глаза,
Тем кузнечика вещего лугом

 Что живёт только в детстве…
Не вернётся – зови не зови.
Для непомнящих пух тополиный -
Привычнее стылая вьюга…

* * *

…долго ли будут молчать эти кости?
Т.С. Элиот «Пепельная среда»

Ау, тайна бытия человека!
Где последний шаг
Сделала лапа зверя?
А следующий шаг – кто шагнул?

Ау, кости грядущего ископаемого!
Неужели вы ничего не запомните?
Неужели будете
Лежать смирно вечно?

Ау, любовь матери!
Где будешь завтра,
Самая сильная,
Но волю Неба не осилившая?

Ау, счастье влюблённых!
Где твои дворцы, дороги и крылья?
Летит путём ветра песок…
Обнажает пустыня кости грядущего.

Ау, жизнь! Жизнь! Жизнь!
Кто вспомнит о тебе,
Прочтет тебя, скажет тебе?
Пергамент готовила долго – слова на нём…