Упрощенная HTML-версия
35
Он переводил на русский язык стихи таких еврейских поэтов, как Бузи Миллер, Дора
Хайкина, Люба Вассерман, Зиси Вейцман, Эммануил Казакевич, Ицик Бронфман, Хаим
Бейдер, Мойша Шкляр и др.
В канун его юбилея я решилась написать ему в Израиль письмо, следующего
содержания:
«Уважаемый Леонид Борисович! 29 сентября с.г. Биробиджанская областная научная
библиотека будет праздновать Ваше 65-летие. Те, кому Вы дали первые уроки
стихосложения, кто работал с Вами в газетах «Биробиджанер штерн» и «Биробиджанская
звезда», кто читает Ваши стихи и восхищается ими, придут к нам в этот день. Надеюсь,
Вы по-прежнему считаете своим другом нашу библиотеку и пришлёте нам видеописьмо,
чтобы участники этого вечера увидели Вас и услышали».
И вскоре получила ответ:
«Алла, Вы написали: «Те, кому Вы дали первые уроки стихосложения...» Разве я,
Школьник, мог кого-то учить? Давать кому-то уроки? Не я, а меня всю жизнь кто-то чему-
то учил. Меня учил Биробиджан поэзии своих улиц, мудрости своих стариков, водоворотам
своей непростой судьбы. Меня учили друзья-поэты Люба Вассерман, Ицик Бронфман,
Николай Капусто, Марат Ратнер, Витя Соломатов, Толя Кобенков, Оля Ермолаева, Марина
Смирнова, Илюша Ревич, Витя Шальнов, Митя Фельдман.
Меня учили коллеги-журналисты Яков Гуревич, Валерий Панман, Наум Корчминский,
Фёдор Фетисов, Абрам Мордухович, Коля Сулима, Миша Шестопалов, Наум Фридман,
Леонид Славский, Григорий Мицель. Меня учили лучшие в мире педагоги - Сарра Яковлевна
Менис, Клавдия Иосифовна Бумагина, Рахиль Ионовна Мишковская, Иосиф Самойлович Явец,
Александр Маркович Шпильман, Фрида Яковлевна Лещинская.
Меня учила библиотека имени Шолом-Алейхема с её читальным залом, а в ней - Борис
Давидович Бергер, Юлия Александровна Каляпкина (которая, в нарушение всех инструкций,
пускала меня в святая святых - в книгохранилище, к книжным полкам, где я просиживал ча-
сами, пытаясь объять необъятное).
Меня учила сама жизнь, и я вынес главный её урок - при любой погоде оставаться
собой. Поэтому сегодня, помотавшийся по этой земле, поработавший главным редактором
газет в трёх странах, я в который уже раз признаюсь в любви моему Биробиджану - тому,
из моей памяти. Он по-прежнему живёт во мне - параллельно существующему,
сегодняшнему - город моего детства, первых стихов, первых поцелуев, Биробиджан моей
мамы, так и не дождавшейся меня из командировки в Охотск, Биробиджан ушедших моих
друзей, Биробиджан той жизни, которая осталась лишь в памяти.
Поэтому спасибо городу, моей библиотеке, моим друзьям Толе Рабиновичу, Саше
Драбкину, Тамаре Ильиной, Льву Звенигородскому, Эдику Букринскому, Тане Косвинцевой, за
память.
Из вечного Иерусалима, от его древних стен и камней - спасибо, дорогие. Помню вас и
люблю».
Наша переписка со Школьником, прерванная почти на сорок лет, началась ещё в 1973
году, когда он, будучи заведующим отделом литературы и искусства в «Биробиджанской
звезде» опубликовал моё первое стихотворение. Тогда мне пришло по почте от нрего письмо:
«Здравствуйте, Алла! Поздравляю Вас с первой публикацией в газете! Мне, правда, пришлось
кое-что исправить и сократить, но это беда небольшая. Со временем Вы сами почувствуете и
силу, и слабость поэтического слова. Наша с Вами договорённость остаётся в силе: когда
литобъединение будет собираться, я сообщу об этом. Желаю успехов! Леонид Школьник. 12
марта 1973 г.».
Это послание тогда меня очень тронуло. Согласитесь, не часто сотрудники газет
поздравляют своих авторов с первой публикацией.